Яцек является поэтом прозаиком. Он делает переводы с английского (Филип Ларкин, Джордж Сиртеш, Уистен Хью Оден, Эдмунд Уайт) и русского (Осип Мандельштам), также переводил песни на музыку Астора Пьяццоллы. Яцек Денель родился 1 мая в 1980 году в городе Гданьске.
Он обучался на факультете польской филологии Варшавского университета, его дипломная работа посвящалась переводам Ларкина, сделанным Станиславом Баранчаком. Редактор англоязычной антологии «Six Polish Poets» («Шесть польских поэтов»), выпущенной издательством Arc Publications в Лондоне в 2008 году. В антологии, кроме Денеля, находятся произведения Агнешки Куцяк, Анны Пивковской, Томаша Ружицкого, Дариуша Суски и Мацея Возняка. Лауреат премии Костельских в 2005 году и «Паспорта “Политики”» в 2006 году. Первый поэтический сборник под названием «Параллельные жизни» он вышел с похвальным отзывом Чеслава Милоша на обложке.
Яцек Денель это также один из администраторов польского поэтического сайта www.nieszuflada.pl, он часто дает комментарии размещенным там стихотворениям и активно принимает участие в дискуссиях. Кроме литературы он занимается живописью и так называемым «искусством жизни»: поэт подражает стилю поведению денди.
Стилизация под прошлое присутствует и в творчестве Денеля, она создает главный мотив его произведений. Ведь даже, некоторые первые стихотворения Денель подписывал датами вековой давности. Правда, через время поэт уже не предавал подобной датировке большого значения и отошел от такой практики. Бесспорна апелляция к традиции также в ритме и рифмах поэзии Денеля и в его прозе: в первом сборнике рассказов под названием «Коллекция» находится большое количество аллюзий к творчеству Бруно Шульца, тема воспоминаний является центральной в романе «Ляля». Но все это трудно назвать эскапизмом, так как Яцек использует архаизацию, в том числе и для беседы о современном мире. Критиковать Денеля можно было бы, скорее, за его большую склонность к эстетизации, декоративности, наконец, за очень частое обращение к маститым предшественникам.
В своих поэтических произведениях Яцек с удовольствием повторяет некоторые любимые приемы. Одним из них является обращение в стихотворении к какому-то знаменитому художнику и разговор с ним. Целый сборник под названием «Параллельные жизни» сосредотачивается на цели создания известным творцам альтернативных, не связанных с литературой биографий, в которых обязательно появляется ощущение пустоты, внушающее на мысль о предопределенности литературного призвания. Еще одним приемом поэзии Денеля является описание предмета, особо изящной безделушки, сувенира, который связан с эмоциональными переживаниями, или же художественного артефакта, имеющего при этом прикладное значение (медицинская гравюра, открытка, старая, желательно постановочная, фотография). Неповторимой разновидностью литературного коллекционирования можно назвать сборник коротких прозаических форм из разряда «Фотопластикон», которые были опубликованы в интернете и журналах. Точкой старта для этих рассказов, обычно, было описание старой фотографии.
Воспоминаниям и бренности всего живого посвящен первый роман Денеля «Ляля». Это семейная сага, которая реконструировала судьбу бабушки писателя, в семье ее называли Ляля. В семейной легенде гласилось, что Лялей ее прозвали из-за невообразимой красоты или, по другому варианту, из-за позднего крещения, до которого семья должна была ее как-то называть. Рассказчик был просто восхищен своей героиней, но, все, что вызывает у него интерес, заимствовано из воспоминаний самой бабушки или цитируемых ею рассказов других членов семьи. В главах, говорящих о современности, можно наблюдать распад этого укоренившегося в слове мифа, когда главная героиня теряет память, а повествование, продолженное внуком, она становится не просто записью, но и реконструкцией. Кажется, как будто бы автор «Ляли» рассказывает историю вместо (уже не способной на это) героини, а это придает роману, несмотря на большое количество анекдотов, немного меланхолический характер.
Через время после «Ляли» Яцек выпустил «Рынок в Смирне» это сборник, в котором находится шесть рассказов, которые были написаны в 1999–2002 годах и фактически предваряющих «Лялю». «Рынок в Смирне» вызвал неоднозначную реакцию критиков кроме привычных похвал в адрес элегантности и изысканности прозы Яцека появились замечания о безмерной декоративности, которая создавала эффект действительно интересных сюжетных идей. Вопросы о цели и функциональности стилистических приемов Яцека появляются в критических отзывах все чаще. Сам Яцек Денель оставляет их без ответа, а другую книгу называет «Бальзакиана», тем самым указывая на очередную стилизацию.
Но, способ, с помощью которого «Бальзакиана» обращается к истории литературы, не так однозначен. Конечно, описанные в четырех новеллах человеческие типы можно соотнести с конкретными образами из «Человеческой комедии», а с другой стороны, книга значительно меньшего объема (всего 400 страниц по сравнению с циклом романов, который Бальзак писал на протяжении всей жизни) и абсолютно другие польские реалии. Наконец, сам Бальзак высмеял ситуацию, когда одна из героинь читает дешевые, любовные романы… которые состояли из цитат Бальзака.
Другой роман, «Сатурн», был хорошо воспринят критиками, хотя, как предсказывала Агнешка Вольны-Намкало в журнале «Polityka»: «Книга лишь обострит разногласия между поклонниками его пылкости, длинных плавных предложений и профессиональной работы писателя — и противниками такого стиля».
«Сатурн» — это история о сложных взаимоотношениях Франсиско Гойи, харизматичного гения и жадного «пожирателя жизни», с его чувствительным сыном, подавляемым безудержной энергией отца.
Исторической фигурой является также героиня другого романа Яцека «Мать Макрина» — Макрина Мечиславская. Эта известная самозванка девятнадцатого столетия, она выдавала себя за игуменью униатского монастыря в Минске, которую преследовали российские власти. Она стала известной среди польской эмиграции, даже была знакома с Мицкевичем. Литературовед и критик Дариуш Новацкий в газете под названием «Wyborcza» хвалил, на этот раз уже без замечаний, стилистическое мастерство автора, который архаизировал язык незаметно для читателя. Рецензент обратил внимание на то, что писатель, который симпатизировал своей героине, а в частной жизни борющийся за права гомосексуалов, «вносит свою лепту в широкую дискуссию об исключении, пытаясь проникнуться положением того, кто говорит о себе: “, во-первых, вдова. Во-вторых, нищая. В-третьих, старая. В-четвертых, баба. В-пятых, еврейка крещеная. В-шестых, дурна собой. Со старыми и недавними шрамами на лице, сморщенная, горбатая, с распухшими ногами, сопящая, случись по лестнице подниматься”» (перевод цитаты: Ольга Лободзинская).
В 2015 году Яцек Денель совместно с Петром Тарчиньским напечатали (под псевдонимом Марыля Шимичкова) исторический детектив «Тайна дома Хельцлов». Главная героиня, профессорша Щупачиньская, сочетание мисс Марпл и пани Дульской, пытается разгадать тайну загадочных смертей, живущих в доме престарелых. «Эта книга — очаровательнейший китч», так писал в газете «Wyborcza» Юлиуш Куркевич.
Ярко прозвучал выпущенный в том же году «Дневник возраста Христа», скорее всего из-за стечения обстоятельств: дело в том, что одновременно дневники издали целых три известных писателя: Яцек Денель, Петр Семион и Шчепан Твардох. В СМИ разгорелась дискуссия об оправданности дневникового жанра в эпоху интернет-блогов и социальных сетей, о литературных достоинствах полуличных записей, о границе между творческой деятельностью и желанием заработать деньги на популярной фамилии.
«Подводя итог: есть в дневниках Денеля и Твардоха немало дерзости. Я не говорю, что они впадают в самолюбование или бесстыдно носятся с переросшим эго. А кто сегодня этого не делает, особенно если ведет блог? Я говорю об отсутствии писательского стыда, об использовании самой простой из всех возможных форм. Не уж то на самом деле год без книги в твердой обложке — это потерянный год и конец света? Как верный и доброжелательный читатель этих прекрасных писателей я разочарован, меня обвели вокруг пальца», — раззадорил общественность Дариуш Новацкий в иронической рецензии под названием «Бложек в обложке, или Как Денель и Твардох издали мемуары» (03.11.2015).
Также критично высказался на страницах сетевого издания Dwutygodnik Лукаш Найдер: «“Дневник возраста Христа” — книга слабая. Затянутая, доверху переполненная абсолютно лишними описаниями самых обыденных действий и переживаний, бесконечных встреч, экскурсий, банкетов, страданий, оплошностей, острот, визитов и ответных визитов, заигрывающая с читателем, трудноперевариваемая и утомительная. Пятьсот страниц о том, как быть Яцекем Денелем, написанные Яцекем Денелем»
Разногласия вызвала также другая книга Денеля «Кривоклат» (2016) — роман-пастиш на творчество Томаса Бернхарда, трактуемого обычно с трепетным почтением. Этот монолог пациента австрийской психиатрической больницы, критики единогласно признали мастерским, но спорили об оправданности подобной литературной игры. Бартош Садульский писал: «Бернхард в исполнении Денеля легок, сконцентрирован на поверхности и звучании, будто важен цвет желчи, а не ее источник. Автор “Ляли” отказывается от собственного стиля (…), чтобы продемонстрировать свою литературную ловкость, эрудицию и эстетическую чуткость, которые знакомы нам уже хотя бы по “Сатурну”. Писание “а-ля Бернхард” — это не жест творческой эмансипации, несмотря на всю сложность. В случае “Кривоклата” — это скорее сигнал капитуляции: если движущей силой истории и монолога является его форма, а она заимствована, то кто тогда автор, если не актер?»
Наиболее лаконично и при этом всесторонне творчество Денеля дал характеристику Мацей Роберт: «Денель никогда не соответствовал образу современной польской литературы». Такая чужеродность может являться как достоинством, так и ловушкой. Каждое повторение автора обычно сопровождалось незначительной модификацией, которая не позволяла произведению попасться в уже известную читателям схему. Поэтому мы до сих пор с радостью ждем новые книги Денеля.
