Обновлено 19.07.2017 Studentportal.pl
Пока лето в самом разгаре, и народ находится на каникулах самое время для чтения криминальных романов, ведь что может быть приятнее, греясь на солнышке и дыша морским воздухом, погрузится в любимую книгу. В этой статье вы прочтете о новинках польского детектива, благодаря этим книгам вы сможете лучше узнать Польшу, ее культуру, менталитет, а также историю. На русском языке вы сможете найти только три романа из десяти, но возможно в скором времени, остальные привлекут внимание потенциальных издателей и будут также в русском переводе. Кроме того, всем известно, что чтение книг на иностранном языке – это очень хороший способ выучить язык. А то логичное обстоятельство, что действие большей части этих книг происходит летом, добавит читательским ощущениям хорошенькой остроты.
Зигмунт Милошевский, «Увязнуть в паутине»
Зигмунт Милошевский – наверное, самый популярный современный польский автор детективов, кстати, не только в Польше, но и далеко за ее границами. Писатель родился в 1976 году, а дебютировал триллером под названием «Домофон» (достаточно страшным!), но истинный успех пришел к нему после публикации «Увязнуть в паутине» («Uwikłanie», издательство «W.A.B.», 2014) – это роман, который показал, что именно в криминальном жанре Милошевский умеет все, он принес писателю литературную премию Большого калибра (премия за лучшую детективную повесть года, учрежденная Обществом любителей детективов «Скелет в шкафу» и Польским Институтом книги). «Uwikłanie» дословно означает «запутанность»; в 2016 году Владимир Марченко перевел роман на русский язык, а в украинском переводе Божены Антоняк роман назвается «Терапiя злочину».
В книге на самом деле идет речь о терапии. Летним утром варшавского прокурора Теодора Шацкого вызывают на место, где произошло преступление – убили участника группового психотренинга. В числе подозреваемых, трое других участников терапии и сам терапевт, который проводил со своими пациентами так называемую «расстановку Хеллингера». Исходя из теории немецкого психотерапевта Берта Хеллингера, который придумал модную «терапию расстановок», каждый человек наследует нерешенный проблемы своих предков, , и потому должен доигрывать до конца их личные драмы. В ходе терапии абсолютно чужие люди изображают родственников больного, переживают эмоции незнакомых им людей, а расстановка участвующих в терапии особенным образом помогает больному, избавится от травмы. В исполнении Милошевского эти спутанные связи с прошлым становятся не только основой лихо закрученного сюжета, но и своего рода метафорой современного состояния Польши, накрепко связанной со своей драматической историей и до сих пор старающейся преодолеть свою травму.
Расследуя убийство, Теодор Шацкий непроизвольно приходит к тем же выводам, что и Хеллингер – и потому пробует не столько осудить зло, сколько понять его. Оказавшись перед лицом могущественного криминального сообщества, корни которого уходят еще во времена ПНР, прокурор понимает свою беспомощность перед несправедливостью, это чувство и держит читателя в напряжении до конца книги, а также позволяет посочувствовать и привязаться к главному герою, который автору явно удался. Шацкий, у которого кризис среднего возраста и почти утратившийся нормальный контакт с женой и дочкой, старается что-то изменить в своей жизни – но все его попытки сводятся у него к романтическим отношениям с молодой журналисткой Моникой Гжелкой. Простое решение, которое у Милошевского подается на удивление небанально и лирично.
С большой симпатией и теплотой автор рассказывает о варшавском городском пейзаже, неслучайно Ежи Пильх сравнивает «Увязнуть в паутине» с классическим криминальным романом Леопольда Тырманда «Злой», где Варшава тоже – не столько фон, сколько один из персонажей. Правда, по сравнению с Тырмандом у Милошевского есть один плюс– все описываемые им варшавские реалии абсолютно актуальны. Даже несмотря на то, что известный бар «Шпилька», который расположен на площади Трех Крестов (Trzech Krzyży), где Шацкий тайком от жены встречается с Моникой, вот уже год является закрытым.
Войцех Хмеляж, «Ферма кукол»
История успеха Войцеха Хмеляжа как писателя– это история о том, как вчерашний дебютант с невообразимой скоростью стал классиком современной польской литературы. Как раз благодаря Хмеляжу польский детектив на сегодняшний день удачно выдерживает конкуренцию со скандинавским. Самую большую популярность (а также несколько престижных литературных премий) Хмеляжу принесла серия романов о приключениях комиссара Якуба Мортки. Одна из лучших книг этой серии (да и в общем, плохих там просто нет) – роман под названием «Ферма кукол» («Farma lalek», издательство «Czarne», 2017).
Действие книги происходят в разомлевшем от летнего зноя маленьком городке Кротовице в Карконошах, живописных горах на юге Польши. В результате спора с варшавским начальством комиссар Мортка находился здесь во временной ссылке. Впрочем, скучать от безделья ему не пришлось. Городок возбужден: пропала одиннадцатилетняя девочка Марта. Полиция быстро взяла под арест мужчину, который сознался в изнасиловании и убийстве девочки. Но это только начало весьма запутанной истории – Хмеляж несколько раз мастерски сбивает читателя с толку. В поисках пропавшей девочки, Мортка находит в заброшенной урановой шахте искалеченные тела нескольких женщин. Комиссар старается раскрыть тайну, которую скрывает шахта – и скоро становится очевидным, что этим занят не только он.
Впрочем, «Ферму кукол» невозможно отнести к книгам чисто развлекательного жанра, позволяющим на время оторваться от повседневной рутины. Наоборот, Хмеляж использует развлекательную форму, чтобы донести до читателя и заставить его задуматься о многих актуальных социальных проблемах: этнических конфликтах (частью криминальной интриги становится клубок противоречий между поляками и цыганами), нищета безлюдных провинциальных местечек, распад семей, насилие над женщинами и детьми, торговля людьми. Так что для комиссара Мортки поиск злоумышленника — это изначально борьба с несправедливостями нашего мира.
Мортка – своего рода польский Курт Валландер из книг Хеннинга Манкеля: разведенный полицейский, редко вспоминает о своих детях и с головой уходит в работу, он в меру циничный, он отлично понимает неизменность порочной человеческой натуры. Чтобы избавится от фрустрации, он не отворачивается от искушения, которое в Карконошах заботливо преподносит ему судьба – и это стало для него большим кошмаром и бедой, перед которой бледнеют все его погони за преступниками, описанные, к слову, с такой кинематографической ловкостью, что у читателя то и с каждой главой все больше захватывает дух, как от хорошей хоккейной атаки со всей ее молниеносностью.
Марта Гузовская, «Алчность»
Существует такая сексистская поговорка: женский детектив напоминает морскую свинку, которая на самом деле никакая не свинка и к тому же не морская. Марте Гузовской великолепно удалось опровергнуть этот некорректный тезис. За свою первую книгу «Жертва Поликсены» («Ofiara Polikseny», издательство «W.A.B.», 2012) Гузовскую наградили премией Большого калибра за самый лучший детективный роман года, став первооткрывателем нового жанра – археологического детектива. Дело в том, что Марта Гузовская является профессиональным археологом, сотрудником института археологии Варшавского университета, так что обо всех нюансах этой романтической профессии она знает не понаслышке.
Но через время, в границах жанра ей стало тесно, и Гузовская решила объединить под одной обложкой детектив, триллер и приключенческий роман, написав интересную книгу под названием «Алчность» («Chciwość», издательство «Burda Książki», 2016).
Главная героиня «Алчности» Симона Бреннер – девушка, которая обладает железной хваткой и удивительными бирюзовыми глазами, ведущая двойную жизнь. Симона – археолог, специалист по древним украшениям, которая умеет с первого взгляда отличить оригинал от копии. На самом же деле она зарабатывает на жизнь тем, что ворует произведения искусства, используя свои знания в области древних сокровищ и знакомства с коллекционерами. Книга открывается одиннадцатью заповедями идеального вора, и в последней заповеди говорится: «Никаких такси!» Для Симоны нет ничего невозможного, она знает себе цену, она умна и по-своему беспринципна, а еще у нее очень хорошее чувство юмора, явно унаследованное от автора. Юмор – чуть ли не самая сильная сторона этой книги.
Сильной стороной является и головокружительная фабула. «Алчность» – это готовый сценарий приключенческого фильма в духе картин о похождениях Индианы Джонса. Уступив просьбе заказчика, Симона Бреннер собирается украсть одну из главных реликвий древней Трои – золотую диадему Елены Троянской известной сокровищницы царя Приама, которую нашел еще Генрихом Шлиманом, но так и не вывезенную с территории раскопок. По мнению специалистов, оригинал диадемы хранится в одном из российских музеев (имеется в виду, естественно, Пушкинский музей в Москве с его знаменитой шлимановской коллекцией), но Симона знает, что это не так. Прилетев в Турцию, Симона приступает реализовывать свой план, но на ее пути появляются неожиданные препятствия. Не только Симона хочет найти сокровище. Неизвестные похищают ее бывшего любимого и присылают Симоне его отрезанный палец – и героине ничего не остается делать, как вступать в достаточно опасную игру.
Чем-то эта книга неуловимо напоминает «Что сказал покойник» Иоанны Хмелевской. Впрочем, известный роман королевы польского иронического детектива выигрывает по сравнению с книгой Марты Гузовской разве что за счет оригинального названия, явно уступая во всем остальном.
Марек Краевский, «Пригоршня скорпионов, или Смерть в Бреслау»
Сейчас уже сложно поверить, что когда-то эта книга была дебютной, так как все в Польше привыкли считать Марека Краевского основным автором ретро-детективов. «Пригоршня скорпионов, или Смерть в Бреслау» («Śmierć w Breslau», издательство «Znak», 2010) первая книга серии детективных романов о приключениях Эберхарда Мока.
Действие романа происходят в разгар лета 1933 года во Вроцлаве, который в то время еще был не польским, а немецким, и назывался Бреслау. Нацисты уже у власти, и все вокруг начинает, манятся, причем, чем дальше, тем быстрее и необратимее. В то время в салон-вагоне берлинского поезда нашли жестоко убитых юную баронессу Мариэтту фон дер Мальтен и ее помошницу, при этом по телам жертв лазят скорпионы, а на стене кровью нанесена надпись на древневосточном языке. Запутанным и по всем признакам бесперспективным расследованием занимается Эберхард Мок, советник криминального отдела полиции, над головой которого и без того собираются тучи: после «ночи длинных ножей» к Моку, припоминая ему давнее участие в масонской ложе, все активнее присматривается гестапо.
На помощь Моку из Берлина присылают юного криминалиста Герберта Анвальдта. Вместе у них получается очень интересный и яркий тандем, дополняя друг друга. Мока и Анвальдта объединяет то, что оба они, по сути – антигерои. Эберхард Мок – гедонист, отъявленный циник, бабник и закоренелый пьяница (герои Краевского вообще много и со знанием дела выпивают и закусывают), да и Анвальдт далеко не является ангелом. Не смотря на это, именно обилие «человеческих, слишком человеческих» черт и делает этих героев активными и запоминающимися.
Но основной козырь романа – это, разумеется, зловещая и гипнотическая аура Бреслау тридцатых годов. В городе царит душная тоталитарная ночь террора, коррупции и мрачной эротики. Краевский ведет своих героев через дебри конспирологических теорий, легенд о крестоносцах, о тайных орденах Древнего Востока и об обете мщения, одновременно показывая, как быстро люди вокруг освобождаются от химеры совести, предают, пишут доносы, участвуют в травле, радостно бросаясь в омут запретных наслаждений и получая удовольствие от собственного падения – что, собственно, и является отличительным признаком любого фашизма во все времена.
Несмотря на весь этот нуар, роман читается достаточно легко. Краевский так мастерски воссоздает необычный и редкий антураж старого Бреслау, что почти физически можно ощутить свое присутствие на его улицах, почувствовать запах лип и горького пива, а потом вдруг увидеть, как за столиками кафе оживают тени далекого прошлого.
Анна Каньтох, «Милость»
Известно, что в качественном детективе атмосфера намного важнее фабулы: сюжет может и забыться, а атмосфера и яркие события нет. Фабула, в конце концов, может быть даже искусственной, но если атмосфера впечатляет, значит, книга получилась отличная.
«Милость» («Łaska», издательство «Czarne», 2016) стал первым романом Анны Каньтох в жанре детектива (ранее писательница была известна как автор фантастических произведений). На него очень хорошо отреагировала критика и читатели, это принесло Каньтох литературную премию «Криминальная Пила» за 2016 год. Конечно же, книга обратила на себя внимание запоминающейся атмосферой (это, скорее, психологический триллер, хотя и детективная интрига здесь на высоте) – необычной, околдовывающей, местами зловещей, но при этом необыкновенно притягательной.
В 1955 году в лесу, в окрестностях небольшого городка Мгельница на юге Польши, в Нижней Силезии, грибник наешл шестилетнюю Марысю, которая пропала неделю назад. Ребенок был жив и здоров, только с ног до головы выпачкан чужой засохшей кровью. Что происходило с ней все это время в лесу, девочка вспомнить не могла. Тетка, которая растит Марысю, говорит, что иногда потеря памяти — это самая настоящая милость.
В 1985 году уже повзрослевшая Марыся (теперь уже Мария Ленарчик) работает учительницей в школе. Она живет будто в летаргическом сне, практически все время, находясь в депрессии произошедшее с ней, тридцать лет назад не дает ей покоя. В один прекрасный день, ее ученик отдает Марии рисунок, на котором нарисовано четверо детей вместе со странным существом, «картофельным человеком». Мальчик попросил учительницу помочь ему. Через время его нашли повешенным в городском парке. После этого начали появляться все новые жертвы, в основном это были школьники. Милиция ищет убийцу, но тщетно. Женщина, почувствовала, что нынешние трагедии связаны с тем, что случилось с ней когда-то в лесу, Мария решает начать собственное расследование – и это преображает ее.
«Милость» очень похожа на скандинавские детективы тут тоже есть преступление, которое было содеяно в далеком прошлом и кошмаром отозвавшееся в настоящем. Добавим к этому не очень теплый климат, короткие дни, почти без солнца, сильный туман (город называется– Мгельница – название неслучайное: «mgła» по-польски значит «туман»), он окутывает настоящие мотивы персонажей и их страшные тайны, и все это на фоне социалистической Польши с серостью и безнадегой тех времен. На страницах «Милости» можно прочувствовать истинный колорит эпохи – «фиаты» и «полонезы», черно-белые телевизоры, отделение милиции с недорогой мебелью, полностью пропахшим дымом крепких сигарет, один и тот же сорт сосисок в магазинах, длинные очереди. Все это напоминает фильм «Плохой дом» Войцеха Смажовского – возможно, оттого, что герои обоих произведений оказались в одном из самых депрессивных периодов новейшей польской истории, во времени маразма и застоя, последовавшими за введением в стране военного положения.
Известный в Польше прозаик Лукаш Орбитовский недавно признался, что Каньтох – это единственная польская писательница, чьи книги он ждет с большим нетерпением. И его можно понять. «Милость» Анны Каньтох явно понравится любителям ярких впечатлений. Эта книга не для слабых духом.
Марцин Вроньский, «Подцензурное убийство»
Эдгар, который разбирался в детективном жанре, считал, что в любом детективе должен быть город, и быть его точной и самой невероятной картой. Эти слова американского классика, наверное, сильно запали в душу Марчина Вроньского, автора серии известных детективных романов о комиссаре Зигмунте Мачеевском, действия которых происходят в Люблине двадцатых, тридцатых годов прошлого столетия.
Открывает серию роман «Подцензурное убийство» («Morderstwo pod cenzurą», издательство «W.A.B.», 2010; на русском языке роман есть в переводе Елены Барзовой, и Гаянэ Мурадян в московском издательстве «Гешарим/Мосты культуры» под названием «Нецензурное убийство»). Зигмунт Мачеевский, который был боксером и вообще крутым парнем с разбитым сердцем и большим количеством плохих привычек, расследует убийство главного редактора люблинской правоконсервативной газеты. В Люблине, как и во всей Польше, идет политическая борьба между сторонниками санации и набирающим силу левым движением, поэтому круг подозреваемых людей достаточно обширный.
«Подцензурное убийство» – это еще и так называемый путеводитель по довоенному Люблину, мультикультурному и многонациональному городу, особый колорит которому придавали люблинские евреи (еврейская диаспора в Люблине была едва ли не самой многочисленной в Польше). В одном из интервью Вроньский сказал, что начал писать детективные романы, для того, чтобы обратить внимание к истории своего родного города, устроив читателю интересную прогулку по люблинским улицам и площадям, кафе и кинотеатрам, дать почувствовать запах эпохи – навсегда ушедшей, но по-прежнему близкой. Это получилось у Вроньского так хорошо, что когда-нибудь, как шутят критики, на главной люблинской площади – Рынок Старого города – писателю точно поставят памятник.
Гая Гжегожевская, «Утопленница»
Читая эту книгу, будет замечательным, отправится летом на Мазуры и попробовать пройтись по маршруту героев романа – тем более, что они путешествуют по наиболее живописным уголкам северо-восточной Польши. Другие подвиги персонажей «Утопленницы» («Topielica», издательство «Wydawnictwo Literackie», 2016), за которую краковскую писательницу Гау Гжегожевскую наградили премией Большого калибра, повторять не рекомендуется, иначе летний отдых на озерах быстро станет смертельно опасным развлечением.
Частный сыщик Юлия Добровольская, очаровательная девушка с загадочным шрамом на щеке, уезжает на Мазуры начитывать лекции в школе для будущих детективов, и случайно встречает в порту своего бывшего мужчину, который плавает по озерам на яхте вместе со своей невестой и несколькими друзьями. К своему удивлению, Добровольская приняла приглашение присоединиться к экипажу яхты, о чем ей довольно скоро пришлось пожалеть.
Уникальность данной книги в том, что детективный сюжет развивается не сразу, роман, можно сказать, делится на две части, в первой рассказывается о путешествии героев и растущем психологическом напряжении между ними. Автор, конечно же, рискует, так как читатель, не имеющий большого терпения, может не дочитать книгу, становясь на середине. Но те, кто этого не сделает, не пожалеют. Впрочем, для иностранца, который прочтет эту книгу в оригинале, это будет еще и отличным способом познакомиться с самыми разными оттенками современного польского сленга и узнать большое количество крепких выражений, так как между героями часто происходят словесные баталии, они виртуозно ругаются и со знанием дела упражняются в остроумии и обмене колкостями.
Мариуш Чубай, «Пятый битл»
Когда в детективе на месте криминального происшествия находится пистолет или нож, это привычно и вовсе не страшно. А вот в том случае если убийца оставляет рядом с телом жертвы детскую игрушку, становится жутковато. Еще хуже, если вам присылают конверт, в котором находится пять апельсиновых зернышек или письмо с шифром, где вместо букв пляшущие человечки. Вот он, подлинный саспенс.
В романе Мариуша Чубая «Пятый битл» («Piąty Beatles», издательство «W.A.B.», 2014) полицейские обнаруживают на месте убийства фотографию известной обложки альбома The Beatles «Abbey Road», на которой битлы гуськом переходят лондонскую улицу. Сложно представить себе более светлую и жизнерадостную рок-пластинку (пусть и породившую легенду, что на обложке изображена похоронная процессия), поэтому совершенно неясно, какое послание содержит оставленная преступником фотография.
Расследованием преступления занимается полицейский психолог Рудольф Хайнц – к этому герою Чубай возвратился после длинного перерыва для того, чтобы выполнить условия контракта с издательством. Хайнц ловит преступников благодаря тому, что хорошо разбирается в их психологии (особенно это касается серийных убийц). Помимо этого, он большой меломан, в свободное время любил играть на гитаре в любительской рок-группе, не любит социальные сети и современный дресс-код, а его отношение к миру проникнуто черным и каким-то похмельным юмором.
Погоня за убийцей начинается в Пиле знойным летом 2012 года, в Польше и Украине как раз проходит чемпионат Европы по футболу, так что автор как раз достаточно ярко воссоздал тогдашнюю атмосферу истерии фанатов. Хайнц не предполагает, что следствие растянется на два года, и все это время ему придется мотаться из одного конца Польши в другой, то и дело пристально вглядываясь в обложку «Abbey Road», чтобы разгадать послание преступника.
Тадеуш Цегельский, «Убийство на улице Роз»
Первый роман профессора истории, который был великим магистром национальной масонской ложи Польши Тадеуша Цегельского (отца журналиста и писателя Макса Цегельского, автора книги «Лексикон бунтарей»). Поздний дебют Цегельского, более известного в качестве солидного историка и исследователя масонства, многих поразил, но не разочаровал. «Убийство на улице Роз» («Morderstwo w alei Róż», издательство «W.A.B.», 2010) это полная тонкого юмора ностальгическая история из жизни Варшавы пятидесятых годов прошлого столетия.
Капитан милиции Рышард Мария Вирский, который служил в сыске еще в межвоенной Польше и потому не слишком одобрял новые порядки, занимается расследованием загадочного убийства партийного секретаря Богуслава Щапы – гедониста, коллекционера старых детективов, эстета и наркомана. Убитый дружил с представителями варшавской богемы и «золотой молодежи», а потому круг подозреваемых людей, постоянно становился все больше и больше. Осложняет расследование и то, что на пятки Вирскому то и дело наступает всесильная госбезопасность. До гомулковской «оттепели» остается еще два года, и все же ветер перемен в Варшаве уже начинает чувствоваться, пусть еще и не так ярко.
Отменное знание истории своего города, хороший вкус и литературный талант дали возможность Цегельскому создать очень убедительную атмосферу тогдашней Варшавы. Книга написана очень обстоятельно и неторопливо (на мой взгляд, чересчур неторопливо), и парой может сложиться впечатление, что криминальная фабула нужна автору, как повод рассказать очередную байку о площади Унии Любельской и ее окрестностях. Читать «Убийство на улице Роз» хорошо в уютном кафе где-нибудь на улице Олеандров (как раз сюда часто заглядывал капитан Вирский, навещая свою любимую, только улица тогда называлась, улицей Партизан). А поскольку Цегельский был человеком старой лингвистической закалки, читателя порадует элегантный, очень рафинированный, не тронутый никакими новыми веяниями и потому немного старосветский польский язык, которым написана эта книга.
«Реверс»
(сборник рассказов; авторы – Войцех Хмеляж, Рышард Цвирлей, Марта Гузовская, Иоанна Опят-Боярская, Ремигиуш Мруз, Марцин Вроньский, Малгожата Собещанская, Гая Гжегожевская, Роберт Малецкий, Марта Мизуро, Иоанна Йоделка)
В данной книге под одной обложкой находятся рассказы одиннадцати лучших польских авторов, которые писали в детективном жанре. Каждый авторов написал о своем родном городе, вот и вышло увлекательное путешествие по одиннадцати польским городам (Гливице, Пила, Рапа, Лодзь, Ополе, Люблин, Варшава, Краков, Торунь, Вроцлав, Познань). Но у каждого города, как и у медали, есть две стороны: там происходят вещи неочевидные и необычные, полные загадок – их-то и нужно распутывать читателю. Писатель же выступает как надежный проводник: он очень хорошо знает в своем городе каждый угол, знает, по каким улицам уйти от погони, а где можно остановиться, чтобы отдышаться.
Сборник открывает самый, пожалуй, качественный из представленных в «Реверсе» рассказов – «Бабка Вишневская» Войцеха Хмеляжа, драматическая история старушки, которой пришлось продавать наркотики. Очень смешную «милицейскую» историю из жизни Пилы шестидесятых годов двадцатого столетия поведал Рышард Цвирлей в рассказе «Случайности бродят по городу». Пронзителен и горек рассказ «Горизонт» торуньского писателя Роберта Малецкого, дебютировавшего в прошлом году романом «Худшее впереди». А в «Соседях» варшавянка Малгожата Собещанская разместила на одной лестничной клетке представителей практически всех политических лагерей современной Польши, и получилась довольно едкая сатира. Да и остальные авторы держат марку.
«Реверс» («Rewers», издательство «Czwarta Strona», 2016) – это альтернативная география Польши, абсолютно фантасмагорическая, страшная, сентиментальная, смешная, такая разная, но совсем не скучная.
